«Америга» (1990–1997): фильм-камео; Серж Даней (Cahiers du cinéma), Марк Сэндман (группа Morphine) и friends

Архив «Сине Фантома», выпуск шестой

текст: Глеб Алейников

Продолжаем публиковать материалы по истории советского и постсоветского «параллельного кино». Вниманию читателей предлагается еще один фильм из архива Глеба Алейникова и «Сине Фантома».

В 2000 году 9 мая в немецком городе Оберхаузен я вышел на сцену известного кинофестиваля короткометражного кино, где мне вручили диплом — специальное упоминание (special mention) жюри за фильм «Америга». Точнее, за одну часть фильма.

«Америга» состоит из трех частей, повествующих о приключениях двух межгалактических агентов на планете Земля в разных частях света. Первая разворачивается в Азии, на знаменитом высокогорном катке Медео под Алма-Атой. Вторая — в Париже (в Европе). Третья — в нескольких городах Соединенных Штатов Америки (Америка). Вот третья и была представлена на фестивале как отдельное короткометражное кинопроизведение. Надо сказать, что участие фильма в фестивале и вручение диплома имели определенный контекст. В жюри в тот год входила Оля Лялина. С Олей нас объединяли несколько лет семейной жизни, пять первых ярких лет рождения и существования киноклуба «Сине Фантом» в Музее кино и прекрасная дочка Соня, которую я очень люблю. Став известным «нет-артистом» (сетевым художником), Оля с дочкой уехали в Германию, где прекрасно адаптировались. Оля создала новую семью и успешно продолжает работать и созидать, чему я очень рад. И, конечно, этот диплом был таким знаком признательности немецкого народа за то, что я отпустил двух прекрасных фей поднимать качество немецкой культурной жизни. Это было подчеркнуто и датой вручения — 9 мая.

Здесь важно заметить, что для Оберхаузена я был уже известным персонажем. В 1991 году мы с Игорем получили там главный приз за фильм «Ожидание де Била», тогда в жюри была режиссер Дор О. (Dore O.), супруга и соратница Вернера Некеса (Werner Nekes); с ними мы познакомились на удивительном по тем временам кинофестивале Arsenal в Риге (в 1988 году он базировался в Юрмале). Фильм Некеса «Что случилось между кадрами» («Film before film»), который мы там посмотрели, произвел на меня сильное впечатление близостью киномышления. На вручении в Оберхаузене мы не смогли быть, поскольку были плотно заняты «Трактористами-2».

«Америга» снималась во время наших поездок с показами фильмов по разным странам. На Медео мы попали на конференцию кинокритиков, которую организовал Рашид Нугманов под эгидой местного Союза кинематографистов. Взяв напрокат коньки, мы сняли одну из сцен прямо на катке.

В Париже мы оказались, участвуя в выставке в одной галерее, где наши фильмы транслировались на мониторах. С нами в экспозиции участвовали еще два автора, в том числе Ларс фон Триер; наш фильм «М.Е.» (1986) некоторые критики сравнивали с тогдашним Триером — по-моему, с «Эпидемией».

Мы приехали в Париж в марте, за два месяца до открытия, — организаторы пригласили нас ознакомиться с галереей и оказать уважение; на само открытие выставки в мае мы не могли поехать, поскольку у нас уже был расписанный тур по США Red Fish in America. Две недели мы жили у художника Мишеля Карташоффа рядом с площадью Сталинград. Мишель рассказал, что его отец работал художником на фильме «Наполеон» Абеля Ганса. Мишель говорил на староэмигрантском русском. В Париже мы много общались с Камилем Чалаевым, музыкантом, который не так давно перебрался во Францию. И Камиль сыграл главную роль во второй части фильма вместе с нами.

Тут надо сказать, что мы снимали без сценария и сюжета, договорились только, что это будет «что-то про шпионов или спецагентов». Поэтому съемочные планы несли характерную жанровую стилистику. Сюжет решили прописать потом, на монтаже. Камиль играл очень точно и тонко. Потом его персонаж в текстовом озвучании получил имя Голландец. В одной из сцен герой Игоря попал в редакцию легендарного журнала Cahiers du cinéma, где он встретился по сюжету с Полковником, которого сыграл знаменитый кинокритик, бывший главный редактор журнала Серж Даней. К сожалению, Серж так и не узнал, что он сыграл Полковника, — он умер в 1992 году от последствий СПИДа. В редакции Серж познакомил нас и с Сержем Тубиана (Serge Toubiana), который, как я понял, был на тот момент главредом. Это, конечно, было классное время, мы были у Данея в гостях, он угощал нас отличным ирландским виски, а в Синематеке Жан Руш (Jean Rouch) хватал Игоря за очки и кричал: «KINOGLAZ, DZIGA VERTOV!»

Через месяц после возвращения в СССР мы снова отправились в долгое путешествие — по США. У нас был тур с программой «параллельного кино» по 15 городам — вдоль и поперек: Бостон, Нью-Йорк, Вашингтон, Чикаго, Новый Орлеан, Хьюстон, Хелена (Монтана), Лос-Анджелес, Сан-Франциско и другие. Это было невероятное путешествие для советских парней: мне было 24, а Игорю — 28. На нас смотрели как на инопланетян (советские «подростки» показывают авангардное кино), искали подвох, трогали. Когда мы прилетели в Бостон и остановились у Мари Чери, к ней приходил цэрэушник и что-то расспрашивал. Помню, в Чикаго таксист-китаец не верил, что мы из СССР, даже когда ему показали паспорт: он вертел паспорт и смотрел на свет, он аж вспотел от возбуждения. Надо сказать, что для нас все происходящее тоже было необычно, но мы держались. На показе в Anthology Film Archives (Нью-Йорк) нас представлял сам Йонас Мекас, а на показ вдруг пришли Сергей Бугаев (Африка) и Саша Липницкий, светлая ему память. Нас водили по Нью-Йорку и показывали плакат Red Fish in America, висящий в разных местах. Имидж плаката был создан мной еще в Москве.

Все время мы продолжали работать над нашим фильмом и в Бостоне сняли одну сцену с нашими новыми знакомыми Тони Элкой (Toni Elka) и Марком Сэндманом (Mark Sandman). Марк был музыкантом, только недавно я узнал, что он был звездой инди-рока (группа Morphine). Как жаль, что он так рано умер (на сцене в 1999 году), но, мне кажется, он успел увидеть фильм. Мы несколько дней вместе гуляли по Бостону и Кембриджу. И Марк с Тони были очень открыты. Очень светлые воспоминания. Как-то мы шли с Тони в банк в Кембридже, идет мужчина навстречу, и вдруг она говорит: «Я сейчас вас познакомлю». Это был Рауль Руис. Мы расшаркались и разошлись. А в Новом Орлеане в эпизоде появляется Михаил Брашинский. Там у нас показы были в Loyola University New Orleans, где Миша работал.

В Вашингтоне мы вышли в прямом эфире «Голоса Америки», это была бомба, знакомые, которые нас услышали на родине, не понимали, что происходит.

Снимали фильм на 16-миллиметровую камеру «Красногорск-3». Когда мы перед отлетом домой вернулись на несколько дней в Нью-Йорк, мы зашли в магазин фототехники, где Игорь продал ее за 100 баксов благо попался русскоговорящий парень-продавец. У нас была куча багажа — ЯУФы с фильмами, какие-то покупки, — и это было правильное решение. А на вырученные деньги в Москве можно было купить несколько новых камер.

По приезде мы смонтировали фильм. По изображению еще не было понятно, что получается. Очевидно, что надо было делать сюжет из закадрового сопровождения. Дальше нас увлекло «Трактористами-2». Мы понимали, что лежит недоделанный фильм, и немного откладывали. Вскоре Вера, жена Игоря, тяжело заболела. Ее долго лечили от другого. Когда обнаружились метастазы, было поздно. Но Игорь решил использовать иллюзорный шанс — полететь к хилерам на Филиппины, послушав какую-то знахарку.

Это была последовательность ошибок. Но кто знал будущее: что он найдет деньги, что они обо всем договорятся с хилерами, сядут в новый самолет А310, названный именем композитора Глинки, и больше их никто живыми не увидит, потому что пилот посадит за штурвал своего сына, который отключит автопилот, и самолет уйдет в «штопор» и разобьется под Междуреченском.

Перед отлетом он мне сказал: «Я не знаю, когда вернусь».

Через три года я все-таки взял себя в руки, посмотрел материал, придумал и написал текст-сценарий, записал закадровые голоса — Борю Юхананова, Сашу Дулерайна, Олега Хайбуллина, Руслана Рашкевича. Музыку мы написали с Русланом вместе, затем Руслан свел весь звук, и мы его наложили на перегнанное с кинопленки на видео изображение. Мы спешили к ММКФ, где в рамках программы «Сине Фантом» и прошла премьера. Эффект от фильма был сногсшибательным. Это был гимн братской любви. Смотрите. Мое кино — это жизнь.