«Катя и Вася идут в школу»: грустная хроника хождения в народ, удостоенная «Лавровой ветви» за лучший фильм
текст: Максим Ершов
© Message to Man
Катя и Вася окончили престижные московские вузы, им нет и тридцати. По специальности они не педагоги, но верят, что будущее за детьми, — и хотят сделать это будущее чуть лучше. А потому отправляются работать в провинциальную школу где-то под Тулой. Юные учителя-народники тщательно готовятся к каждой учебной неделе и стараются отойти от суконных советских традиций — а они очень даже живы в школе, где иконостас из прогрессивных писателей в кабинете литературы заменили на настоящий, а начальную военную подготовку оставили без изменений. Катя, учившаяся на сценариста во ВГИКе, ведет русский и литературу, а Вася, лингвист и любитель походов, — географию. В течение одного учебного года Катя и Вася стремятся изменить и систему образования, и детей, не растерять юношеский энтузиазм, дать детям больше свободы и одновременно поддерживать дисциплину в орущем классе (получается редко).
Вечный российский сюжет о молодых идеалистах, мечтающих изменить мир вокруг и встречающих тугое сопротивление самой российской природы и недостаточно прогрессивного народа. Новые учителя и ученики — словно представители двух миров (а есть еще третий — педагоги старой закалки, имеющие колоссальный опыт выживания в классе): говорят на разных языках и с антропологическим интересом вглядываются в чужаков. Их взаимодействие временами напоминает встречу миссионеров с аборигенами. Катя пытается вдолбить ученикам основы толерантности и самоуважения — дерзкие дети срезают каждый ее неловкий, по-своему кондовый аргумент: ненавязчивой рифмой к импровизированному уроку интернационализма служит добровольно-принудительное посещение классом церкви, где раздраженный батюшка с гротескной, словно приклеенной бородой сыплет вымученными каламбурами: «Гад-же-ты!». Вася мудрее: он собирает вокруг себя кружок умников-пассионариев левых взглядов (еще одна историческая российская константа). Звонок директору из ФСБ вскоре последует.
© Message to Man
У документального фильма Юлии Вишневецкой структура игрового кино: в несколько чуждую им среду помещены два совершенно хрестоматийных героя, коллизии не избежать, и коллизия эта предсказуема — конфликт старого и нового, разворачивающийся среди парт, уже описан многократно: тут и советские фильмы «Доживем до понедельника» и «Ключ без права передачи», и роман американки Бел Кауфман «Вверх по лестнице, ведущей вниз» (имеется и его экранизация). Но у Вишневецкой никакого «доброго кино» не случится: энтузиазм разбивается о систему, учителя проигрывают битву за детские души. Идеалистка Катя капитулирует и уезжает в Москву, уволенный за плохие результаты Вася же переходит в контрнаступление.
Едва ли режиссер признается в том, что с самого начала знала, чем закончится ее картина, но выбранные монтажные решения настойчиво ведут к грустному финалу.
© Message to Man
Школа — лишь один из социальных институтов, но ее проблемы легко экстраполируются на состояние общества в целом. Как и другой важный документальный фильм года — «Котлован» Андрея Грязева, «Катя и Вася идут в школу» — кино политическое, рисующее биполярный внутренний мир России. Только у Вишневецкой водораздел идет не по вертикали «президент — народ», а по горизонтали. Противопоставляются советское и российское, вчерашнее и сегодняшнее, традиционное и новое, старое и молодое, консервативное и либеральное. Коммуникация между этими оппозициями на самом деле возможна: учительница русского и литературы оперирует такими же догмами (только другого цвета), что и пожилые преподаватели, и так же тоталитарна в навязывании своих прогрессивных идей. А упорный географ, если не сдастся, вполне может превратиться в нынешнего директора школы — сурового, подтянутого деда, возможно, в прошлом военрука, искренность выражений которого сперва шокирует, когда он прямо говорит, что школа есть институт, функционально близкий полиции и ФСБ, но потом вызывает респект (когда директор без экивоков просит школьников быть осторожнее в соцсетях, отдавая при этом дань уважения их юной пассионарности).
В финале Вишневецкая в полном и неожиданном соответствии с голливудской традицией (хотя сама история нравственной трансформации двух героев естественным образом отсылает к такого рода драматургии) дает надежду: уже почти уволенный из школы Вася просит выдать ему класс отверженных — цыганских детей, на которых все махнули рукой. Ждем сиквела педагогической поэмы?
При поддержке Немецкого культурного центра им. Гете, Фонда имени Генриха Бёлля, фонда Михаила Прохорова и других партнеров.
