Еще один новый — теперь вампирский — фильм из программы Роттердама. И интервью с его автором
текст: Наталья Серебрякова
© Jan de Groen
«Мертвые и прекрасные» Дэвида Вербека — издевательство над жанром вампирского кино, история о том, как пять супербогатых друзей пригласили однажды на свою загородную вечеринку шамана. А когда очнулись под утро, оказалось, что все превратились в вампиров. До наступления рассвета друзья успели спрятаться в пустующей квартире. Теперь их удел — вечно задернутые шторы, вылазки в магазин ночью и немного крови, взятой шприцом у стриптизера. Однако Алексу мало бокала крови. Лулу этим взволнована. Анастасия сделала вампирский каминг-аут в Инстаграме. Бин-Рэй ведет дневник и учится управлять мыслями других. И только Мэйсон спокоен, подозревая, что это все розыгрыш.
Снятый на Тайване (режиссер давно живет на Дальнем Востоке) фильм Вербека попал в роттердамскую программу хитов Limelight, и это действительно максимально зрительский фильм. Все герои красивы, одеты в дизайнерскую одежду, живут в шикарных декадентских интерьерах и учатся осознанному потреблению крови. Кадры заливает неоновый свет, как в фильмах Николаса Виндинга Рефна, а в одном месте даже есть цитата из «Космополиса» Кроненберга.
— Почему вы решили сделать своих героев супербогачами? Это такой своеобразный диалог с хитом «Безумно богатые азиаты»?
— Да, я видел этот фильм, он смешной! Я решил так сделать, потому что это происходит сейчас по всему миру: комьюнити богатых людей становится все шире и шире. Но я не мог снять этот фильм в России или, например, в США. Возможность стремительно разбогатеть — один из феноменов Азии. И такая ситуация сложилась в течение последних двадцати лет, в новом тысячелетии. Да и, собственно, я сам живу в Азии и снял уже несколько фильмов об Азии, о здешних аутсайдерах или о том, как на людей влияют изменения в обществе. А в Азии эти изменения очень стремительны.
Я хотел сделать историю, отличную от классической вампирской саги. Ведь мои вампиры на самом деле не совсем настоящие, они играют. Мой фильм больше о психологии, чем о людях со сверхспособностями. И вампиризм тут не метафора, я не хотел показать этих богачей плохими. Но я хотел исследовать психологию тех, кто живет в таком замкнутом мире друзей. Потому что у большинства богатых людей друзей мало, они изолированы в своем пузыре.
Кадр из фильма «Мертвые и прекрасные»© IFFR
— Одна из героинь — русская девушка по имени Анастасия. И она даже ругается матом и исполняет песню в караоке «Ехали на тройке с бубенцами». Почему вы решили ввести такого персонажа в фильм?
— Обычно компании миллионеров — это интернациональные группы друзей. Все они, как и мои герои, из разных точек земного шара. Кто-то из Америки, кто-то из России, кто-то из Китая, Гонконга или с Тайваня. В России крутятся очень большие нефтяные деньги, поэтому логично, чтобы одна из героинь была русской. И еще одна тенденция последнего времени: все больше и больше русских людей переселяется в Китай. В основном это происходит из-за бизнеса.
— Эту девушку зовут Анна Марченко. Где вы нашли ее?
— Она живет на Тайване — местная знаменитость. Анна ведет телепрограммы для геймеров, делает кучу популярных проектов в интернете. Я был уверен, что на Тайване трудно будет найти настоящего русского человека, который бы знал язык и имел соответствующую внешность. Но мне повезло! И ее настоящая личность очень близка к той, что изображена в фильме. Она все время сидит в телефоне, постоянно себя продвигает, промоутирует.
Кадр из фильма «Мертвые и прекрасные»© IFFR
— И постоянно постит в Инстаграме?
— Да, это очень популярно в Азии, как и TikTok. Я уверен: восточная молодежь больше использует всяких приложений, чем западная.
— То есть у вас вместе играют и профессиональные актеры, и непрофессионалы?
— Да, у меня играют люди с разным бэкграундом и разным актерским стилем. Так что была известная сложность в том, чтобы эта маленькая группа друзей выглядела естественно. Если бы я поставил этих людей перед камерой, не дав времени на подготовку, без репетиций, все бы выглядело фальшиво. Поэтому я поселили их всех в один дом, чтобы они вместе проводили время — ходили выпить или в ночной клуб, а заодно говорили о сценарии. И в какой-то момент придуманное мною стало их реальностью.
Кадр из фильма «Мертвые и прекрасные»© IFFR
— Ваш фильм снят немного в стиле Николаса Виндинга Рефна — весь этот неон…
— Да, а вы заметили? Он, конечно же, повлиял на меня. Я обсуждал его стиль со своим оператором. Можно сказать, что мы цитируем Рефна.
— А почему вы вообще решили стать режиссером? Вы же начинали как фотограф и современный художник.
— О, это началось очень давно, в 15 лет. Когда я учился в старших классах, я начал делать короткометражные фильмы. И писал рассказы. Но постепенно я начал осознавать, что я очень визуально направленная личность. Увлекся фотографией. Создавать кадр было моей страстью. Я изучал фотографию, философию и кинопроизводство в Нью-Йорке и понял, что это очень естественно для меня — комбинировать увлечения.
Кадр из фильма «Мертвые и прекрасные»© IFFR
— Ваш предыдущий фильм «Trapped in the City of a Thousand Mountains», посвященный китайскому рэпу и его цензуре (подробнее читайте о фильме тут), был документальным. Вам легко переходить из документалистики в игровое кино и обратно?
— История этого дока примерно такая. «Мертвых и прекрасных» я задумал очень давно, годы назад, но не смог снять его в Китае из-за цензуры: китайское правительство загоняет общество во все более жесткие рамки. К тому же у нас на тот момент не было денег. Я потратил напрасно несколько лет, пытаясь сделать в Китае вампирский фильм, и был этим очень фрустрирован. Но как-то я прочитал в новостях, что внезапно правительство запретило выступления группы китайских рэперов. Поэтому я вложил в эту короткометражку весь свой горький опыт столкновения с китайской цензурой. Летом 2018 года я отправился в Чунцин, где снял «Trapped in the City of a Thousand Mountains». После этого я уехал на Тайвань и начал делать следующий фильм уже там.
— А почему вы сняли его на английском, раз действие происходит на Тайване?
— Ну, так как эта компания интернациональная, то и язык интернациональный. В принципе, я снимал фильмы и на китайском — и на кантонском, и на мандаринском наречиях. Но тут я целился в международную аудиторию — вот еще повод снимать на английском. Иногда так неудобно читать субтитры!
При поддержке Немецкого культурного центра им. Гете, Фонда имени Генриха Бёлля, фонда Михаила Прохорова и других партнеров.
