Архив «Сине Фантома», выпуск третий
текст: Глеб Алейников
Братья Алейниковы© Предоставлено Глебом Алейниковым
COLTA.RU продолжает публиковать материалы по истории советского и постсоветского «параллельного кино». Вниманию читателей предлагается третий фильм из архива Глеба Алейникова и «Сине Фантома».
«Я холоден. Ну и что?» — заключительный фильм нашей с Игорем трилогии о киноязыке и знаках. Первый фильм называется «М.Е.» («Monstrum Exosse»), в нем отходы фабрики игрушек «Огонек», сгустки разноцветной термически деформированной пластмассы, превращаются то в новый биологический вид, то в новое направление современного искусства, то в открытый лингвистами в джунглях изолированный язык туземного племени, где слова надо молча носить с собой и показывать при надобности, то в героев безумных фантасмагорических новостей. Фильм нечасто показывался, и сейчас благодаря поддержке студии «Космосфильм» и лично Тихона Пендюрина готовится к выходу его реставрированная версия.
Второй фильм трилогии — объездившие полмира «Трактора» — показывает, как реально существующий объект — трактор — может быть убедительно насыщен такими смыслами, которых от него и не ждешь, и в итоге самостоятельно полететь в космос. «Ты лети, лети выше, выше. К звездам след оставляй гусеницей», — поется в финальной песне.
Как снимать кино и снимать ли его вообще? Ответы на самые мучительные вопросы для режиссера. Библия молодого (начинающего) или уходящего (из жизни) кинематографиста. В фильме снялись авторы — Глеб и Игорь Алейниковы (в ролях режиссера и актера, исполняющего главную роль) — и поэт Юлик Гуголев (в роли трупа актера второго плана). Сюжет: режиссеры не успели доснять фильм, актер умер, но тело еще не предано земле… Надо успеть завершить шедевр, пока труп не сожрали падальщики… За кадром звучат голоса Маши-Ларисы Бородиной-Ватерлоо-Аустерлиц, Игоря Кечаева и Бориса Юхананова.
«Я холоден. Ну и что?» — манифест для всех прогрессивных кинематографистов. Не надо «париться» по поводу кино: уже столько снято, что ничего не исправишь и не добавишь. Просто «кайфуй» с кинокамерой и с телом помершего актера. Что снимать, давно известно — «Войну и мир», «Вишневый сад», «Гамлета», «Целину» и так далее. «Можно обойтись без “синхрона”, без звука и даже без пленки…» — цитата из фильма. «Нормасики», как говорит современная молодежь.
© Предоставлено Глебом Алейниковым
Параллельно изображению существует закадровый сюжет, где жещина-корреспондент берет интервью у матерого режиссера. Бессмысленность их диалога переходит в единственно верное продолжение, режиссер овладевает корреспондентом женского пола, преодолевая вялое сопротивление, — они занимаются любовью, одаривая зрителей звуками оргазмической симфонии. С Машей-Ларисой это был второй опыт закадровой эротики после «Тракторов», потом она сыграла главную роль в нашем большом мосфильмовском проекте «Трактористы-2». А Боря (Юхананов. — Ред.) всегда был, как и Женя Кондратьев, нашим любимым актером как в кадре, так и при озвучании, в качестве закадрового голоса. Голос Игоря Кечаева, актера «Театра Театра», звучит редко, он произносит только ремарки, основной из которых является слово «пауза», но их значимость нарастает и раскрывается в сексуальной сцене. Игорю Кечаеву также принадлежит закадровый голос в фильме «Трактора». А как актер он снялся в фильме «Дзенбоксинг», который я отрежиссировал с Сашей Дулерайном уже без брата. Очень интересный фильм, планирую о нем рассказать в одной из следующих публикаций.
Главную роль — мертвого актера — блестяще сыграл прекрасный поэт Юлик Гуголев, безотказный пластичный мастер перевоплощений. Юлик исполнил в нашем с Игорем творчестве две, пожалуй, самые радикальные роли: роль гомонасильника в фильме «Жестокая болезнь мужчин» и в «Я холоден. Ну и что?» — роль трупа, который по сюжету приходилось мыть мочалкой в ванне. Мы редко видимся, но Юлик в моем сердце навсегда. Мы познакомились в клубе «Поэзия». Должен сказать, что в этом клубе произошло много важных коммуникаций, повлиявших на наше творчество, — с Андреем Туркиным, Юрием Арабовым, Геннадием Кацовым, конечно, Приговым Дмитрием Александровичем и другими.
© Предоставлено Глебом Алейниковым
Оператором-постановщиком в фильме выступил наш любимый друг и режиссер Петр Поспелов, который, кстати, в фильме «Жестокая болезнь мужчин» сыграл роль жертвы Юлика в вагоне ночного московского метро в 1988 году. Надо понимать, что такое снимать на камеру «Красногорск-3»! Завод механический на 30 секунд, «синхрона» нет. Поэтому язык фильма лапидарный, а за кадром течет своя жизнь.
«Я холоден…» начинается со сцены на свалке отходов пластмассового завода, того самого, откуда появились «монструм экзоссе» — чудовища без скелета, лингвистическая метафора «означающего» без «означаемого» (или наоборот). Мир смыслов полон бессмысленного отчаяния, свойственного безрассудной радости. Весь фильм герой неспешно слоняется с трупом партнера по съемочной площадке. Иногда его понукает режиссер — «Ты слишком эмоционален, береги себя для финала». А за кадром режиссер дает интервью (о чем я уже писал).
Так давайте нальем чаек или кофеек и посмотрим небольшую работу молодых авторов. Приятного просмотра.
При поддержке Немецкого культурного центра им. Гете, Фонда имени Генриха Бёлля, фонда Михаила Прохорова и других партнеров.
